В сердце Заонежского полуострова
Дело в том, что раньше Фоймогуба, расположенная в самом центре Заонежского полуострова, представляла собой куст деревень - объединенную единым названием группу из ряда соседних поселений с одной общей церковью. Более 300 лет простояла церковь Успения Пресвятой Богородицы, построенная в 1631 году в фоймогубской деревне Патрово (она сгорела в 1936 году, когда в ней размещался местный клуб). Церковь была красивая, стояла на видном месте - на пригорке, и ее колокольный звон был слышен издали. Еще две небольшие часовни - Смоленская и Казанская - находились в Кярзино и Харлово.
Раньше Фоймогуба называлась Хоймогуба или Хоймова Губа, и первые упоминания о ней найдены в Писцовой книге Обонежской пятины за 1496 год. Предполагается, что название произошло от финского слова hoime, hoimi - защита, убежище от ветра. И это подтверждается ее месторасположением: Фоймогуба находится в низине, в южной части длинного и узкого Путкозера со скалистыми берегами, покрытыми лесом. Говорят, что, благодаря такой локации, здесь не только свой особый микроклимат, но и наибольшее число солнечных дней в году по сравнению с другими заонежскими деревнями.
В XVII веке в окрестностях Фоймогубы были обнаружены месторождения меди, и в деревне Спировке возник медеплавильный завод, построенный новгородским купцом Семеном Гавриловым. К сожалению, предприятие оказалось убыточным. Вскоре оно перешло в собственность промышленников-датчан Питера Марселиса и Генриха Бутенанта (родился в Гамбурге, но с детства жил в России, стал единственным хозяином предприятия после смерти Марселиса).
Если бы не царский указ…
Генрих Бутенант отказался от недоходной разработки медных руд и переключился на железо (добычу железных руд, выплавку, изготовление литых и кованых изделий), для чего в Заонежье были построены несколько железоделательных и чугуноплавильных заводов.
«После 1676 года он в короткие сроки построил четыре завода - сначала на Усть-Реке и в Фоймогубе, потом на Лижме и в Кедрозере, привлекая туда тульских и зарубежных мастеров, - пишет в своих “Северных дневниках” Мариуш Вильк - польский писатель и путешественник, много лет посвятивший изучению русского Севера. - Рабочих набирал на месте. Вскоре начались бунты. В 1694 году датчанин попросил Петра Алексеевича, чтобы тот указом приписал крестьян Кижской волости к его заводам. Тем самым в Карелии был узаконен рабский труд. Поначалу Бутенант не занимался выплавкой железа - он скупал в окрестных селах так называемые “крицы” (глыбы твердого губчатого железа со шлаковыми включениями) и обрабатывал их на своих предприятиях при помощи гигантских водных молотов. Его продукция быстро завоевала популярность как на внутренних рынках, так и за пределами России. Лишь в 1681 году Бутенант поставил в Усть-Рецком заводе первую в Заонежье плавильную печь. В декабре 1701 года он получил от Петра серьезный заказ: сто орудий двенадцатифунтового калибра и семьдесят пять тысяч двенадцатифунтовых ядер, а также пять тысяч ядер десятифунтовых, тысячу двести четырехпудовых бомб и две тысячи пудов прутового железа, а также несколько тысяч ломов и железных лопаток. Все должно было быть готово к марту 1702 года. Михаил Данков (петрозаводский историк и краевед. - Прим. автора) утверждает, что именно при помощи этого оружия, пройдя “Осударевой дорогой”, Петр Алексеевич покорял шведский Нотебург и Ниеншанц, открывая путь к Балтике. Другими словами, империя Петра поднялась на карельском железе».
Но не суждено было Фоймогубе дойти до наших дней в статусе крупного промышленного и административного центра. Несмотря на то что военный заказ выполнили своевременно, в 1703 году Бутенанту был объявлен шокирующий государев указ, в соответствии с которым «заводы отписывались в казну, а иностранные специалисты и оборудование переводились на Лососинку, где с осени 1703 года ударными темпами стал возводиться Шуйский (с 1713 года Петровский) завод», - рассказывает историк Михаил Данков. Все усилия промышленника получить оплату за заказ и компенсации за заводы ни к чему не привели. Производство прекратилось, Генрих Бутенант умер в бедности, а Фоймогубский завод постепенно исчез со всех карт.
В 30-х годах прошлого века в состав Фоймогубской волости входила 21 деревня, а число жителей по результатам переписи 1933 года составляло 999 человек. На погосте в деревне Патрово была школа - в ней в 50-е годы прошлого века учились около ста детей. Этот двухэтажный дом на берегу озера, когда-то принадлежавший купцу Изотову, сохранился и по сей день. Но в целом картина в Фоймогубе сегодня, увы, совсем иная. Андреевка, Ботвинщина, Загорье, Спировка, Шильтя, Малая Шильтя, Максово-Лядино, Новая жизнь, Манойлово, Пековка, Хмелезеро - все они канули в Лету. Некоторые деревни еще обозначены на карте, но жизни в них нет - кое-где остались лишь пустые полуразрушенные дома. Теперь Фоймогуба - это всего лишь две деревни, Патрово и Кярзино, в сумме едва насчитывающие несколько десятков жителей. Причем с каждым годом их становится все меньше и меньше: старики умирают, молодежь уезжает искать работу в города. Правда, некоторые, выйдя на пенсию, возвращаются на свою малую родину, чтобы пожить на природе, но таких единицы.
Да, природа здесь действительно замечательная. Но ни почты, ни поликлиники, ни транспорта нет. Рейсовый автобус Медвежьегорск - Великая губа перестал сюда заглядывать, почту привозят раз в неделю, до ближайшей больницы - 30 километров (она находится в Великой губе - самом крупном населенном пункте на юге Заонежского полуострова).
Второе дыхание
Но, несмотря ни на что, Фоймогуба не желает умирать и, более того, даже постепенно приобретает известность, привлекая гостей и туристов. Вот и мы решили заехать туда, услышав о необычной картинной галерее - гордости этой заонежской деревни. Сельская картинная галерея - редкость в России, а в Карелии она вообще единственная.
От шоссейной дороги Толвуя - Великая губа нужно проехать еще 9 километров по хорошей грунтовке. Причем на установленном перед поворотом указателе написано именно «Фоймогуба», а не «Патрово» или «Кярзино», хотя эти деревни отмечены на картах. Вскоре мы паркуемся у одноэтажного зеленого домика с большим крыльцом - это и есть клуб, центр социальной и культурной жизни поселения, где расположена картинная галерея, местная библиотека, а также музей сельского быта. Здание клуба было построено на месте той самой Успенской церкви, сгоревшей в 1936 году. Здесь отмечают праздники, проводят встречи, выставки и конкурсы, да и просто собираются, чтобы пообщаться.
История создания картинной галереи началась с того, что в 2001 году карельский художник Борис Акбулатов (член Союза художников России) с женой - писательницей Галиной Скворцовой купил в Фоймогубе дом, планируя использовать его в качестве дачи. Вскоре к ним в гости, а заодно - чтобы порисовать на пленэре приехали двое друзей Бориса Акбулатова - известные художники Борис Поморцев и Борис Кукшиев. Место им очень понравилось.
Импровизированная выставка их пленэрных работ вызвала большой интерес у местных жителей, и возникла идея создания постоянной экспозиции в клубе, где в то время уже располагалась библиотека. Министерство культуры Республики Карелия выделило средства для косметического ремонта здания (был выигран грант), и осенью 2003 года состоялось торжественное открытие картинной галереи. Постепенно о ней узнали другие художники, в Фоймогубу стали приезжать на практику студенты художественных училищ, и коллекция начала постепенно пополняться оставленными в дар живописными и графическими работами с изображением местных пейзажей. Местные ходили и ахали: «Надо же, сколько лет здесь живем, а такую красоту вокруг и не замечали!».
Рассказывает Борис Акбулатов: «Чтобы жизнь как-то теплилась, нужен очаг культуры. Я по многим деревням езжу, вижу: если есть очаг - приезжают люди, туристы, гости, и жизнь начинает функционировать. Неслучайно именно в заонежской деревне появилась картинная галерея - это продолжение живописных традиций края. Здесь создавались произведения северной древнерусской живописи - иконописи. Это край былин и деревянного зодчества. “Русский Рим” - так назвали эти места художники. Местные жители говорят, что картинная галерея помогла им по-новому увидеть родные места».
С миру по нитке
Еще одна клубная комната отведена под музей сельского быта, экспонаты для которого собирала с миру по нитке Алевтина Константиновна Акинфина, работавшая в те годы завклубом. Она бросила клич: мол, создается музей - и интересно все, что так или иначе касается истории деревни и Заонежья в целом. Местные жители с радостью откликнулись на призыв, порылись в сараях и на чердаках, и в музей потек поток дарителей. Посуда, иконы, вазы, вышивка, колокола, игрушки, шкатулки, патефоны, пластинки, старые деньги, фотографии, печатные издания - всему нашлось место. У каждого предмета - надпись с названием и именем дарителя. Самый ценный экспонат - железная лопата, сделанная в 1770 году (сохранилось клеймо). Сейчас Алевтина Акинфина вышла на пенсию, а вместо нее заведующей клубом-библиотекой-галереей-музеем стала Татьяна Ганина, живущая в соседнем доме со своей большой семьей. Работает она на полставки, получая всего 3 тысячи рублей.
Возможно, именно благодаря своевременному созданию картинной галереи фоймогубский клуб в начале двухтысячных годов не был закрыт, как произошло в ряде других сел и деревень. Кстати, летом 2016 года самобытная библиотека, в которой на сегодняшний день около шести тысяч книг, торжественно отметила свое 80-летие (можно было бы отмечать даже 95-летие, если вести отсчет от избы-читальни с парой книжных полок). А два года назад над многофункциональным клубом вновь нависла угроза закрытия - из-за отсутствия дров: картины и экспонаты музея могли не пережить холода и сырости. Жители деревни забили тревогу, неравнодушные петрозаводчане создали в соцсети группу «Спасем картинную галерею в деревне Фоймогуба!», привлекли многочисленные СМИ, и случилось чудо! Деньги, необходимые для покупки дров, были собраны меньше чем за два дня!
Дрова-то купили, но расходных статей много: то крыша потечет, то стены надо шпаклевать, то окна ремонтировать. В прошлом году пришлось срочно делать капремонт печи и приобретать аккумулятор для автономной работы сигнализации (свет в деревне довольно часто отключают). Кто может, понемногу переводит деньги на указанный счет, а фоймогубские общественники отчитываются за каждую копейку, предъявляя чеки. Участники нашей экспедиции тоже внесли свою лепту - скинулись на ремонт крыши, а для пополнения библиотечного фонда привезли две большие коробки с книгами.
Это ничего, что Фоймогубы нет на карте, - главное, чтобы она реально существовала!
Фото Елены Куракиной.
Подробнее: https://ok-inform.ru/obshchestvo/tourism/83027-derevnya-kotoroj-net-na-karte.html
