С древнейших времен (насколько это возможно ретроспективно установить по сохранившимся до наших дней письменным источникам) здесь были владения новгородских бояр Федоровых, Грузовых, Вангиных и Селифонтьевых. До присоединения Великого Новгорода и подвластных ему территорий к Москве в конце 70-х гг. XV века, в Шуйском и в Кижском погостах имели вотчины их потомки, которые нередко владели совместно одними и теми же деревнями по половинам, или даже по четвертям.
Церковь Успения Богородицы в Кондопоге, первое письменно зафиксированное упоминание о которой находим в документе, датируемом 1563 г., была поставлена на некогда общей земле четырех новгородских боярщин: рядом с деревней Остатки Ондреева, ранее принадлежавшей Панфилию Селифонтьеву, затем сыну его Лаврентию Панфилъеву; и рядом с деревней, пространно поименованной писцом: «словет у погоста на середке у ручья Лутьяновская» — в составе волостки Александра Тимофеева.
Церковь появилась как выставочный (термин «выставка» употреблялся в отношении филиальной церкви в отдаленной местности) храм, удаленный от погоста в Шуе на 50 верст. Рост населения и освоение все новых и новых пахотных и иных земель приводили к тому, что население время от времени осознавало необходимость создания нового церковного прихода, а значит, и строительства нового храма. И вот, как водится, долго судили и рядили жившие в окрестностях Кондопоги мужики, но собрались все-таки и порешили храм свой строить.
Далее все происходило по освященному обычаем порядку. Прежде всего должны были обратиться крестьяне с челобитной к архиепископу новгородскому. Конечно же, посылали с ней своего выборного человека, собрав ему денег на неблизкую дорогу и неизбежные в таком деле расходы. Следовало объяснить церковному владыке, что их деревни от центра погоста «удалели» и что хотят они свою церковь построить и священника в ней поставить. От них же могло исходить пожелание о посвящении нового храма. Только после получения благословенной грамоты с одобрением их намерения и с разрешением «на то церковное строенье лес ронить и всякой церковной припас готовить» могли приступить крестьяне к подготовительным работам. Потом они приглашали мастера, по-видимому, хорошо им известного, которому казалось вполне надежным поручить возведение нового храма. Все это было делом поистине общим, так как делалось за мирской счет и в полном соответствии с народным чувством меры и красоты.
Итак, церковь-основательница нового — Кондопожского — прихода была возведена в первой половине XVI столетия, между составлением здесь писцовых книг Юрия Сабурова (1496 г.) и Андрея Лихачева (1563 г.). Это была церковь Успения Пресвятой Богородицы. Посвящение свое кондопожская церковь сохранила до наших дней, но судьбы храма складывались весьма драматично.
Очень скоро она перестала существовать — была сожжена «немецкими людьми» (так извечно именовали на Руси чужеземцев, приходивших войной из Западной Европы и Скандинавии. В данном случае речь идет о шведах). О наличии «места церковного, что была церковь древяная Успенья Пречистые Богородицы» лаконично сообщают Андрей Плещеев и подьячий Семейка Кузьмин в следующей по времени составления писцовой книге, датируемой 1582/83 г. Во всех окружавших погост деревнях писцы обнаружили пустые дворы, а то и всего лишь «места дворовые». Причины, звучавшие в объяснениях, данных им уцелевшими местными жителями, всегда одни и те же — «хоромы пожгли и крестьян побили немецкие люди», либо «крестьяне от войны сошли безвестно». На последнем этапе Ливонской войны в нее оказалось вовлечено и олонецкое крестьянство. Военные действия и передвижения войск всегда несут разорение налаженному хозяйству и быту, особенно пострадало население Олонецкого перешейка и прилегавшей части Заонежья.
Однако жизнь продолжалась. И если еще летом 1583 г. на месте бывшего храма документ отмечает «место церковное ... церковь сожгли немецкие люди», то уже в 1585 г. там вновь стояла церковь. Такой ли она была, как прежняя, лучше ли? Трудно сказать, так как ничего конкретного о церкви-основательнице нам неизвестно. Но эта новая была, по-видимому, выстроена с особым поспешанием. Источник сообщает о ней так: «древяная, клетцки, о трех олтарех». Книги, ризы и «все церковное строенье» — по-прежнему приходское. Обращает на себя внимание наличие одновременно трех алтарей в сохранявшем основное посвящение Успению Богородицы храме. Ни ранее, ни позднее этой особенности кондопожской церкви документы не зафиксировали. Вероятно, она находит объяснение в том, что почти все церкви в окрестностях Кондопоги были сожжены в лихолетье и крестьяне объединились, построив храм с посвящениями и другим святым, издавна особо почитаемым ими. Так, в самой Шуе к 1585 г. восстановлен только Никола Чудотворец. О другой церкви — Иоанна Предтечи — еще долго сохранялись лишь воспоминания. Только в конце 1610-х гг. появится она на погосте снова. Кажется вполне возможным предположить, что один из алтарей мог иметь именно это освящение.
Что случилось в Кондопоге на рубеже XVI и XVII столетий мы можем только предполагать. Никогда еще не сваливалось на заонежских крестьян столько бед разом. Здесь бесчинствовали шведские отряды, опрометчиво призванные на Русь Василием Шуйским в качестве союзников в войне с Польшей. Туда же через Заонежские погосты устремились из-под Тихвина казаки, еще недавно поддерживавшие лжепретендентов на государев престол. Долго еще впоследствии, разбившись после понесенных поражений на отдельные шайки, бродили они вокруг Онежского озера, грабя и притесняя население. По-видимому, Успенскую церковь местным жителям не удалось оборонить. Во всяком случае, в писцовой книге Петра Воейкова и дьяка Ивана Льговского 1616-1619 гг. находим уже новое описание стоявшего в Кондопоге храма: «теплая, с трапезою, верх шатровой». К тому же он обрел голос, так как помимо самой церкви, и образов, и свечей, и книг, и сосудов, и риз, перечисленных как «церковное строенье мирское», здесь упомянуты еще и «на колокольне колокола».
Итак, у кондопожской Успенской церкви было по крайней мере три предшественницы. Общеизвестно, что знаменитая ныне во всем мире церковь Успения Богородицы в Кондопоге - (четвертая ?) на этом погосте, была возведена в 1774 г. Именно так датировал ее появление Л. В. Даль, инспектировавший старинные церкви в Олонецкой губернии в 1876 г.
Привычное восприятие Успенской церкви в Кондопоге как одиноко стоящего на озерном мысу храма, оказывается вовсе не испокон вечным. Всего несколько десятилетий тому назад здесь был целый комплекс культовых зданий. Помимо только что упомянутой шатровой колокольни, располагавшейся совсем близко, и несомненно звучавшей мощным дополнением к доминанте шатра самой церкви — ведь она тоже была шатровой и равновысокой (!), во второй половине прошлого столетия здесь стоял еще один храм — во имя Рождества Пресвятой Богородицы. По свидетельству преосвященного Назария, совершившего в 1898 г. поездку для обозрения Олонецкой епархии и опубликовавшего затем свои заметки о впечатлениях в «Олонецких Губернских Ведомостях», вторая церковь была поставлена в 1857 г.
В начале 1930-х гг. колокольня рядом с церквами еще стояла. В 1929 г. зимняя церковь была закрыта. Уже и до этого священник был вынужден крестить новорожденных не в храме, а у себя дома — боялся преследований. В 1936 г. здесь устроят клуб, а перед этим местный колхоз «Культура» использовал здания обоих церквей для сушки зерна.
Колокольню, согласно воспоминаниям старожилов, разобрали где-то в 1934-1935 гг. Около нее поставили лебедку, трос подняли и зацепили за шатер. Стойки подрубили. Еще раньше сбросили колокола. Самый большой увезли куда-то. Один колокол забрали на скотный двор — в качестве сигнального.
Материал подготовлен Андреем Агаповым
Репродукции акварели Ойво Хелениуса. Из архива Ларса Петтерссона.
Фото: Валентины Николаевой